Современники А. С. Пушкина высоко оценили роман в стихах «Евгений Онегин» (1823—1831). Так, В. Г. Белинский назвал это произведение «самым задушенным» созданием поэта, любимым детищем его фантазии. Роман был начат в Кишиневе в 1823 году. Первая задача нового произведения, стоявшая перед автором, — дать реальное изображение образа жизни молодого человека, принадлежащего к светскому обществу. По мере работы над первой главой замысел расширяется. Встает вопрос о судьбе молодого интеллигента в общественных условиях эпохи. В ходе осуществления этого замысла создается подлинно реалистический роман в стихах.
В 1830 году, в Болдинскую осень, Пушкин пишет десятую главу, в которой изображается движение декабристов в его начальной стадии. Однако сразу же сжигает ее. До нас дошли в зашифрованном виде лишь фрагменты первых восемнадцати строф. По мере написания поэт публиковал отдельные главы. Окончательно роман был завершен в 1831 г. К этому моменту план «Евгения Онегина» существенно трансформировался. Из восьмой главы о «странствиях» Онегина Пушкин, готовя роман к печати, был вынужден убрать слишком резкие в политическом отношении суждения. Позже восьмая глава была им вовсе изъята, девятая заняла место восьмой, и весь роман складывался теперь уже не из девяти, как это было в тексте, законченном поэтом в 1830 году, а только из восьми глав. Множество черновиков свидетельствуют о кропотливой и упорной работе автора над произведением. В 1833 году роман «Евгении Онегин» был впервые издан целиком.
За эти семь с лишним лет многое изменилось в России и а самом Пушкине. И все эти перемены, все это движение живой жизни не могло не найти отражения в произведении. Роман создавался в течение жизни и явился своеобразной хроникой русской действительности, ее поэтической историей. В нем Пушкин достиг высокого уровня зрелости художественного реализма.
Ф.М. Достоевский назвал «Евгения Онегина» поэмой «осязательно реальной, в которой воплощена настоящая русская жизнь с такою творческой силой и с такой законченностью, какой и не бывало до Пушкина, да и после него, пожалуй.»
Жанр и композиция романа
Начав работу над романом, Пушкин писал П. А. Вяземскому: «Что касается до моих занятий, я теперь пишу не роман, а роман в стихах, — дьявольская разница». Писать роман в стихах, а не в прозе, значило подчиняться иным художественным законам, создавать иной художественный мир.
Стихотворная речь — необычная, условная. В обыденной жизни стихами не разговаривают. Это определяет не только особенности стиховой речи, но и ее возможности.
Стихи больше, чем проза, позволяют отклоняться от всего привычного, потому что сами являются неким «отклонением”. В мире стихов, как это но странно на первый взгляд, поэт чувствует себя свободнее, чем в прозе. Роман в стихах был для него прежде всего «свободным» романом («…И даль свободного романа / Я сквозь магический кристалл / Еще не ясно различал»). Именно в этой открывающейся свободе — свободе художественного воссоздания жизни, свободе композиционной — Пушкин видел «дьявольскую разницу» между задуманным им романом в стихах и привычным для читателя романом в прозе.
В «Евгении Онегине» автор воссоздал современную жизнь как историческую эпоху. Для такого романа — современного и исторического — как раз и нужна была свободная композиция. Небольшой по объему, но широкий по поставленным перед ним целям, роман нуждался в свободном ходе рассказа, в не стесняемом рамками жанра движении сюжета и авторской мысли.
Краткое содержание романа
Фабула произведения довольно проста. Героиня романа встречает героя: влюбляется в него, но тот не отвечает на ее чувство. Позднее, спустя годы, они снова встречаются. На этот раз герой влюбляется в героиню, но та, хотя и продолжает его любить, отказывается изменить обету верности, который она дала мужу. Все это представляется достаточно обыденным, но в самой обыденности заключено зерно вечного. Эти так называемые вечные сюжеты — в данном случае неразделенная любовь — обыденны и просты.
Безыскусственность и подчеркнутая простота фабулы «Евгения Онегина»— показатели того, что сама по себе она не играет первостепенную и определяющую роль в произведении. Фабула пушкинского романа предоставляет автору большую свободу, которая проявляется в что в «Евгении Онегине» не все представляется законченным и до конца мотивированным.
Мы не знаем всех подробностей жизни Онегина после того, как он убил Ленского: не знаем, как под влиянием каких обстоятельств Татьяна из уездной барышни, робкой и застенчивой, превратилась в исполненную спокойного достоинства светскую даму. Все эти подробности, важные для фабульного развития, очевидно, далеко не столь важны для глубинного замысла Пушкина — для его исторического романа.
Роман заканчивается сценой объяснения Онегина с Татьяной. Событийная линия в романе достигает своей кульминации. Интересно, что при внешней незавершенности фабульного построения композиция целого у Пушкинa представляется вполне законченной и завершенной. Она завершена в полном соответствии с замыслом, по внутренней своей идее, завершена и формально. Формальная законченность в зеркальном типе композиции достигается параллелизмом ключевых сцен и мотивов, своеобразным кольцом. То, что было в начале, повторяется затем и в конце, только с другим поворотом в другим значением: признание в любви — письмо — свидание — отповедь. Подчеркнутая незавершенность в одном сочетается у Пушкина со строгой завершенностью в другом.
История в романе
Пушкину важно было изобразить не особо занимательные или необыкновенные события, а самые обыкновенные жизненные ситуации. Через них легче показать картины и персонажей общеисторического значения — показать то, что называется типическим, типами. В пушкинском романе перед читателями предстают именно типические характеры и типические обстоятельства. Типичность характеров
сочетается в романе с многогранностью их обрисовки. Благодаря гибкой манере повествования, принципиальному отказу от односторонней точки зрения на описываемые события, Пушкин преодолел разделение героев на «положительных» и «отрицательных».
Принцип свободы в пушкинском романе проявляется глубоко и многообразно: в широте исторических зарисовок и в обычной смене картин, в лирических отступлениях. Один из видов отступлений в «Евгении Онегине» — многочисленные поэтические зарисовки природы. Картины природы — воплощенная музыкальная стихия произведения, создающая эмоциональный фон для всего изображаемого. В то же время русская природа представляется как некая основа, без которой изображаемая в романе жизнь выглядела бы беспочвенной, абстрактной.
Есть в “Евгении Онегине” и другой род «лирических отступлений» — короткие, эмоционально окрашенные экскурсы в русскую историю. Связь таких отступлений с замыслом исторического романа самая непосредственная. Благодаря им Пушкин расширяет хронологические рамки своего поэтического произведения, говорит об истории широко и свободно.
Рифма Пушкина
Создать широкое историческое полотно, написать роман в стихах Пушкину помогла использованная им строго организованная строфическая рифма. В стихах Пушкин предпочитал вольные композиции — к строфической форме построения обращался сравнительно редко. Но для своего свободного романа он избрал все-таки строфический вариант стиховой композиции. Более того, он изобрел для романа собственную, оригинальную строфу, которая получила название “онегинской” (четырнадцатистишие со следующей рифмовкой: AbAb CCdd Eff Egg)
«Евгений Онегин»— роман многотемный, широкий по охвату жизненного материала. В нем поднимаются проблемы социальные, исторические, философские, литературные, человеческих взаимоотношений. Именно для такого романа строфа, изобретенная Пушкиным, как и сам строфический принцип композиции, оказались наиболее целесообразными. Каждая строфа в «Евгении Онегине» — как миниатюрная, относительно законченная главка, где одна тема плавно перетекает в другую.
Деление романа на строфы дало возможность Пушкину расширить тематические рамки повествования, уйти, когда нужно, от фабулы, а затем вновь к ней вернуться. Вместе с тем единая схема строфы, повторяющаяся на протяжении всего романа, одинаковая формула рифмовки, одинаковый облик строфы несут идею единства. Разнообразные темы и картины объединяются между собой в единое целое не только общим замыслом, но и благодаря единообразной форме.
Читайте еще о романе: